Осуществляя экономическую деятельность, каждый индивид вступает в многочисленные контакты с другими людьми.

Контракт – это такой обмен, условия которого заранее известны и признаны обеими сторонами [1, с. 313]. Следовательно, необходимой характеристикой контракта является наличие взаимных ожиданий. Такое понимание контракта совпадает с определением данного понятия одним из основоположников неоинституциональной теории О. Уильямсоном: контракт – это соглашение между покупателем и поставщиком, в котором условия обмена определяются тремя факторами: ценой, специфичностью активов и гарантиями. При этом, отмечает Уильямсон, количество, качество товаров и услуг, продолжительность контракта принимаются как уже определенные [2, с. 688].

Условия контрактов могут быть явными, четко оговоренными и зафиксированными (эксплицитными) или просто подразумеваемыми (имплицитными).

В отличие от классического контракта, условия которого достаточно ясны и определены; в связи с чем могут быть подробно описаны, в центре внимания неоинституциональной теории оказывается имплицитный контракт. Поскольку зафиксировать в письменном виде все нюансы долговременных отношений между индивидами совершенно невозможно, степень неопределенности в имплицитном контракте велика, и он опирается главным образом на добрую волю партнеров к сотрудничеству и персонализированный характер связей между ними [1, с. 321].

Основным фактором, удерживающим партнеров в рамках долгосрочных контрактных взаимоотношений, выступает интерспецифичность обмениваемых ресурсов. Это означает, что активы, которыми располагают стороны имплицитного контракта, имеют большую ценность только до тех пор, пока соединены воедино и используются вместе [1, с. 321]. Нарушая контракт, каждый из партнеров подвергает риску свое благосостояние, поскольку в другой комбинации, в рамках другого контракта его активы будут иметь значительно меньшую ценность.

Именно сеть имплицитных контрактов между собственниками интерспецифических ресурсов составляет основу существования фирмы. Такими ресурсами могут быть физический капитал и предпринимательские способности, квалификация менеджеров, инженеров и служащих, навыки, умение и опыт рабочих.

Таким образом, с позиций неоинституциональной экономической теории, предприятие представляет собой совокупность имплицитных контрактов между экономическими агентами. Эти контрактные отношения могут быть классифицированы в качестве агентских отношений.

Агентские отношения устанавливаются между доверителем (принципалом), делегирующим некоторые права (например, право использования ресурса) агенту, обязанному в соответствии с формальным или неформальным контрактом представлять интересы довери-теля в обмен на вознаграждение того или иного рода [3, с. 113]. Примерами агентских отно-шений являются взаимоотношения между акционерами и менеджерами, менеджерами и на-емными работниками и т.д.

В качестве особенностей, характеризующих агентские отношения, можно назвать:

• противоречивость интересов участников взаимоотношений;
• неопределенность, т. к. невозможно все события предусмотреть и оговорить в рамках контракта, заключаемого между принципалом и агентом;
• трудность осуществления контроля за деятельностью агента, поскольку он располагает информацией, не доступной для принципала.

Эти особенности, характеризующие агентские отношения, предопределяют неизбежное возникновение агентских издержек. Ведь каждый индивид стремится максимизировать свою полезность, а, следовательно, он будет по возможности использовать несовершенства и пробелы заключенного контракта в своих интересах в ущерб интересам другой стороны. В свою очередь, несовершенства контракта могут явиться следствием как неполноты информации при его заключении, так и невозможности полностью контролировать его исполнение агентом.

Существует три типа агентских издержек:

1. Издержки контроля. Это издержки, которые несет принципал с тем, чтобы обеспечить соответствующее выполнение условий контракта агентом.

2. Издержки сигнализации, которые несет агент, пытающийся завоевать доверие принципала и убедить последнего в своих способностях или благих на-мерениях.

Для конкретного работника издержками сигнализации является получение диплома об образовании, о повышении квалификации; для предприятия – это производство и бесплатное распространение образцов продукции для ознакомления с ней клиентов, публикации и прочие способы афиширования своей деятельности и своего имени.

3. Издержки оппортунистического поведения. Эти издержки несет либо принципал, либо агент ввиду противоположности их интересов.

В рамках института банкротства агентские отношения возникают между акционерами и руководителем предприятия, кредиторами и руководителем, акционерами и кредито-рами.

Взаимоотношения между названными сторонами характеризуются многочисленными конфликтами интересов.
1) Конфликт интересов между собственниками ресурсов (акционерами) и аутсайдерами (кредиторами), обусловленный различиями в способах получения ими дохода.

Собственники ресурсов (акционеры) и аутсайдеры (кредиторы) имеют наиболее противоречивые интересы. Нами предложена модель, иллюстрирующая природу конфликта их интересов (рис. 1).

Доход кредиторов фиксирован и равен величине предоставленной ими ссуды. Если предприятие оказывается банкротом, задолженность перед кредиторами погашается в при-оритетном порядке по сравнению с акционерами. В худшем случае они не получат ничего, но их потери, как и верхний предел их дохода, всегда ограничены.

Рис. 1. Различие в способах получения дохода собственниками ресурсов и кредиторами предприятия как основа распределительного конфликта между ними

Что касается акционеров, то их вознаграждение формируется как разница между доходами предприятия и его задолженностью. Соответственно, верхнего предела их дохода не существует, а потери равны величине вклада в капитал предприятия.

Такой конфликт интересов между кредиторами и акционерами порождает опасность неоптимального поведения акционеров: предприятие начинает недоинвестировать или переинвестировать.

Риск переинвестирования

Подобный риск существует, поскольку руководитель предприятия действует обыкновенно в интересах акционеров. При этом кредиторы оказываются не в состоянии контролировать использование предоставленных предприятию кредитов. В результате руководитель получает возможность привлечь средства кредиторов для финансирования одного проекта и направить их на реализацию другого, более рискованного проекта, не ставя кредиторов в известность. Вероятность такого поведения руководителя предприятия снижается при предоставлении обеспеченного кредита.

Для иллюстрации данного риска представим предприятие с одним акционером, имеющее задолженность перед кредитором, равную 10. Предприятие может инвестировать средства в два проекта: первый из которых гарантированно приносит доход, равный 10. Второй является скорее лотерейным билетом, по которому с 10%-ой вероятностью можно получить 100 и ничего в 90% случаев. В случае выбора первого проекта весь полученный доход пойдет на погашение задолженности перед кредитором, доход акционера будет равен нулю. Если предпочтение будет отдано второму проекту, то в одном случае из десяти акционер имеет возможность получить 90. Таким образом, если руководитель действует в интересах акционера, он выберет второй проект в ущерб интересам кредиторов.

Риск недоинвестирования

Увеличение задолженности предприятия может стать препятствием для реализации экономически рентабельных инвестиционных проектов, поскольку средства, полученные от этих проектов, будут, в первую очередь, направляться кредиторам, срок погашения задолженности перед которыми уже наступил или приближается. Соответственно, сокращается вероятность получения дохода новыми кредиторами, предоставившими средства для реализации проекта.

Предположим, что предприятие имеет задолженность, равную 100. Это предприятие имеет возможность осуществить инвестиционный проект, который принесет доход, равный 120, но требующий для своей реализации затрат в размере 50. Если задолженность перед кредиторами удовлетворяется в хронологическом порядке (начиная с самых первых кредиторов), то данный проект не будет реализован, хотя и является рентабельным. Это обусловлено тем, что новый кредитор, финансирующий данный проект, получит всего лишь 20 (при понесенных затратах, равных 50).

Подобный пример оправдывает существование в законодательствах ряда стран положений, в соответствии с которыми задолженность перед кредиторами, предоставившими средства предприятию, находящемуся в процедурах банкротства, погашается в приоритетном порядке (статья 40 во Франции).

С другой стороны, данная проблема может быть разрешена, если инвестиционный проект финансируется не новыми кредиторами, а уже существующими.

Различия в способе получения дохода акционерами и кредиторами лежит в основе противоречий, возникающих между ними при определении способа разрешения сложившейся кризисной ситуации: так, акционеры, вероятнее всего, сочтут для себя более выгодным продолжение предприятием функционирования (т.е. сохранение неплатежеспособного хозяйствующего субъекта), а кредиторы, напротив, – его ликвидацию. При этом ради скорейшего возврата долгов кредиторы предпочтут ликвидировать даже то предприятие, которое при условии грамотного управления могло бы выжить и со временем восстановить свою платежеспособность. Таким образом, в результате широкого развертывания процессов признания предприятий банкротами может быть потеряно необоснованно большое количество производственных мощностей, что не соответствует объективным условиям российской экономики, заинтересованной в сохранении своего производственного потенциала.

Напротив, если решение принимается в интересах акционеров, то возникает риск сохранения нежизнеспособных предприятий, создающих значительную нагрузку на бюджет и сдерживающих структурные преобразования в экономике. Здесь интересы акционеров и руководителя предприятия совпадают с интересами муниципальных и региональных властей. Последние нередко выступают противниками ликвидации крупных и политически значимых предприятий, являющихся крупными работодателями в регионах. В результате, губернаторы и менеджеры таких предприятий действуют в сговоре в целях использования процедур внешнего управления и финансового оздоровления для ухода от уплаты федеральных налогов и невозвращения кредитов внешним инвесторам.

Особенно такая ситуация характерна для регионов с относительно «сильными» губернаторами, поскольку они располагают большими возможностями влиять на арбитражный суд. Не случайно статистика свидетельствует о том, что в регионах с «сильными» губернаторами количество ликвидируемых предприятий меньше [4, с. 125-133].

В итоге, часто морально устаревшие предприятия продолжают функционировать, поскольку являются крупнейшими работодателями в своих городах. Муниципальные и региональные власти идут на все ради их сохранения: им предоставляются скрытые субсидии, источником которых выступают дополнительные налоги и сборы, бременем ложащиеся на устойчивые в финансовом отношении фирмы.

К сожалению, в институте несостоятельности в России практически нет встроенных механизмов защиты своих прав заинтересованными лицами - при малейшем нарушении пострадавший вынужден обращаться в суд, поскольку все разногласия разрешаются либо су-дом, либо управляющим единолично.

Что касается арбитражных управляющих, то в России они находятся в полной зависимости как от саморегулируемых организаций, так и от отдельных категорий заинтересованных лиц, располагающих финансовыми ресурсами и использующих процедуры банкротства в качестве средства достижения своих целей.

В частности, арбитражные управляющие должны быть членами одной из саморегулируемых организаций. Именно они представляют арбитражному суду и собранию кредиторов кандидатуры арбитражных управляющих из числа своих членов. Кроме того, саморегулируемые организации наделены правом (п.1, ст.22 [5]) применять в отношении своих членов меры дисциплинарной ответственности, в том числе, исключение из членов саморегулируемой организации, а также заявлять в суд ходатайства об их отстранении от участия в деле о банкротстве.

Отдельно следует отметить, что арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом, должен обеспечить страхование своей ответственности на страховую сумму не менее 3 млн. рублей в год (п.8, ст. 20 [5]). Выполнение данного требования влечет полную финансовую зависимость арбитражного управляющего.

Очевидно, что арбитражный управляющий, финансово зависимый от одного из участников дела о банкротстве, будет действовать исключительно в его интересах. Он оказывается не в состоянии, не рискуя, потерять свое место, отстаивать государственные интересы, руководствуясь, прежде всего, критериями экономической эффективности и целесообразности.

Таким образом, суд остается единственным независимым мерилом справедливости. Однако российские суды вряд ли пока способны квалифицированно решать вопросы, тре-бующие комплексного взгляда на проблему. Они почти не проявляют гибкости, в лучшем случае демонстрируя формальный подход, а в худшем: есть серьезные сомнения в независимости их решений.

Дела о банкротстве в большинстве случаев рассматриваются региональными подразделениями арбитражного суда, решения которых зачастую принимаются под влиянием региональных органов власти. Согласно российскому законодательству такая ситуация абсолютно исключена, поскольку все арбитражные суды находятся в федеральной юрисдикции и вследствие этого независимы. Однако, как это часто бывает в России, практика существенно отличается от теории. Недостаточное федеральное финансирование и расстояние (как политическое, так и физическое) от федерального центра делает арбитражные суды в высокой степени зависимыми от региональных властей. В свою очередь, политическая зависимость арбитражных судов лишает российскую экономику прозрачности, сдерживая структурные преобразования в ней, негативно отражаясь на перспективах привлечения инвестиций.

Таким образом, конфликт интересов между кредиторами и акционерами при отсутствии действенных механизмов его разрешения чаще всего приводит к принятию решения о дальнейшей участи неплатежеспособного хозяйствующего субъекта, противоречащего принципам оптимального выбора, эффективного использования ресурсов и социальной справедливости.

2) Конфликт интересов между акционерами и руководителем предприятия.

Взаимоотношения между руководителем предприятия и акционерами могут быть рассмотрены как взаимоотношения типа «принципал – агент», в рамках которых принципал (акционер) делегирует полномочия по управлению предприятием руководителю (агенту). Деятельность последнего оказывает непосредственное влияние на стоимость предприятия, а, значит, и на благосостояние акционеров. Но акционеры (принципалы) имеют лишь поверхностное представление о характере усилий, затрачиваемых руководителем, его истинных намерениях и добросовестности. Это при том, что руководитель и акционеры имеют противоположные интересы. Так, акционеры заинтересованы в росте курса акций и получаемых дивидендов, в то время, как сам руководитель не участвует в их распределении, получая фиксированное вознаграждение, и его главной целью выступает обеспечение устойчивого развития организации в достижении ее миссии и целей. Рассмотренный конфликт интересов сокращается, если:

– руководитель владеет частью акций возглавляемого им предприятия;
– вероятное банкротство предприятия сопровождается издержками для самого руководителя (потеря деловой репутации, потеря рабочего места, штрафные санкции).

3) Конфликт интересов между кредиторами и руководителем предприятия.

Кредиторы, с одной стороны, и руководитель предприятия-должника, с другой, в ситуации неплатежеспособности также руководствуются совершенно противоположными мотивами. Кредиторы заинтересованы в скорейшем возврате своих средств, чего, вероятнее всего, добиться в процессе ликвидации хозяйствующего субъекта, а руководитель заинтересован в сохранении предприятия, поскольку с его ликвидацией он теряет не только контроль над ним, но и получаемое вознаграждение.

В соответствии с выявленными целевыми установками экономические агенты, взаимодействующие в рамках института, формируют собственные стратегии поведения. В частности:

–  Акционеры и руководитель при любых условиях будут заинтересованы в сохранении предприятия, что обусловлено характером получаемого ими вознаграждения. Кроме того, требования акционеров удовлетворяются в последнюю очередь, вследствие чего при ликвидации предприятия велика вероятность того, что они ничего не получат.
–  Кредиторы, требования которых удовлетворяются не в первую очередь, также могут предпочесть продолжение деятельности предприятием, даже в том случае, когда его ликвидация является экономически целесообразной. Такое решение принимается ими, если ликвидационная стоимость явно не достаточна для удовлетворения требований всех кредиторов.
–  Кредиторы первых очередей, напротив, вероятнее всего, отдадут предпочтение ликвидации жизнеспособного предприятия, испытывающего временные финансовые проблемы.

Вскрытые конфликты интересов оказывают существенное влияние на эффективность всего института банкротства, поскольку определяют, какому именно способу разрешения возникшей кризисной ситуации будет отдано предпочтение: реабилитационным или ликвидационным процедурам.

Если окончательное решение о дальнейшей участи предприятия-должника принимается отдельной категорией заинтересованных лиц, чаще всего это решение оказывается далеко не оптимальным. Иными словами, решение принимается исключительно в интересах данной группы, нередко в ущерб национальной экономической системе.

Таким образом, в центре внимания неоинституциональной теории оказывается имплицитный контракт, в рамках которого индивиды находятся в процессе устойчивого взаимодействия. Сеть имплицитных контрактов между собственниками интерспецифических ресурсов составляет основу существования фирмы. Эти контрактные отношения можно классифицировать в качестве агентских отношений. Агентские отношения возникают всякий раз, когда одна из сторон, именуемая агентом, принимает решения от имени или представляет интересы другой стороны, именуемой принципалом [6, с. 305-360].

В рамках института банкротства агентские отношения устанавливаются между кредиторами и акционерами, а также при делегировании полномочий акционерами или кредиторами руководителю предприятия. Все эти экономические агенты характеризуются крайне противоположными интересами. В связи с чем, если предприятие становится неплатежеспособным, и решение о его дальнейшей участи (ликвидация либо сохранение) принимается отдельной группой заинтересованных лиц, это решение чаще всего оказывается далеко не оптимальным с точки зрения максимизации общественного благосостояния.

В идеале институт банкротства призван примирить интересы всех заинтересованных сторон и, прежде всего, кредиторов и должников путем такого разрешения возникающих распределительных конфликтов, когда условия максимизации целевой функции одной группы экономических агентов совпадают с условиями, при которых увеличение благосостояния этой группы невозможно без снижения благосостояния другой (Парето-оптимальное состояние).

ЛИТЕРАТУРА
1. Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная экономика. – М.: Эдиториал УРСС, 2002.
2. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. – СПб: Лениздат, 1996.
3. Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. – М.: Дело, 2001.
4. Журавская Е., Сонин К. Экономика и политика российских банкротств // Вопросы эконо-мики.– 2004. – №4. – 118-133.
5. О несостоятельности (банкротстве) / Федеральный закон №127-ФЗ.
6. Jensen M., Meckling W. Theory of the firm: Managerial behavior, agency costs and ownership structure // Journal of Financial Economics.– 1976. – №3.– P.305-360.