Фадейкина Н В 

Сегодня чрезвычайно важно вновь вернуться к вопросу о государственной поддержке и совершенствовании антикризисного управления (в том числе арбитражных процедур, осуществляемых в рамках законодательства о банкротстве) d в отношении предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК), но уже на законодательном уровне, в связи с тем, что, несмотря на принятие ряда мер по реформированию ОПК, состояние данного сектора национальной экономики по-прежнему остается тяжелым.

По заключению Аналитического управления Аппарата Совета Федерации [1], реформирование ОПК в 1992 – 2001 гг. носило нерегулярный и бессистемный характер. Уменьшение государственного оборонного заказа (ГОЗ) почти в сто раз привело к деградации производственной базы не только многих оборонных предприятий, но даже целых подотраслей. Так, если в 1985 г. авиация страны получила от промышленности более 600 самолетов разных классов, то за указанное десятилетие – всего несколько единиц. Минобороны России просто не в состоянии закупить для армии новые образцы самолетов, например, СУ-30. И это при том, что СУ-30МКИ, по экспортным поставкам улетающие в Индию и Китай, по своим тактико-техническим характеристикам превосходят самолеты, которыми располагают Российские Вооруженные Силы.

К 2004 г. завершилась работа по формированию Реестра предприятий ОПК. В него вошли 1279 оборонных заводов (объединений), КБ и НИИ; 58 % из них – ФГУП, 19 % – акционерные общества с госпакетом не менее 59 %, 23 % – с долей государства менее 50 %. Вошедшие в Реестр предприятия считаются ядром ОПК. Предприятия, не учтенные в Реестре, должны будут перепрофилировать свою деятельность на выпуск гражданской продукции. До формирования указанного Реестра считалось, что в России функционируют более двух тысяч предприятия ОПК.

Доля убыточных предприятий комплекса в 2001 г. составляла 26 %, а к началу 2004 г. практически каждое второе оборонное предприятие стало убыточным. Одновременно наблюдается снижение рентабельности производства продукции ОПК. В структуре общего объема их производства 44 % составил экспорт военной техники и вооружений, 41 % – выпуск гражданской продукции и только 15 % – ГОЗ.

По итогам 2004 г. в целом по ОПК получен положительный сальдированный результат, тем не менее 40 % предприятий комплекса остались убыточными, прибыль других сохранила тенденцию к уменьшению (данные Минпромэнерго РФ). Среди убыточных около четверти предприятий находятся в предбанкротном состоянии или под процедурами банкротства. В течение 2004 г. процедуры банкротства применялись в 134 организациях ОПК, из которых 99 включены в Перечень стратегических предприятий и организаций, из них на 84 открыто конкурсное производство.

Напомним: данный Перечень утвержден Указом Президента РФ от 04.08.04 г. № 1009. В него вошли (в том числе) ФГУП и ОАО, включенные в прогнозные планы приватизации на 2004 и 2005 гг.

Подчеркнем, что включение в состав стратегических предприятий ОПК вовсе не означает, что предприятие в дальнейшем не будет приватизировано. Данным актом предотвращается, в первую очередь, фиктивное банкротство, которое нередко инициируется некоторыми коммерческими структурами в целях отчуждения объектов недвижимости, их присвоения и перепрофилирования предприятия.

Как отмечает С.Б. Большаков [2], такая «защита» со стороны государства не всегда выгодна предприятиям и представляется мерой временной. Большинству предприятий ОПК, действующих в форме ФГУП, предстоит преобразование либо в ОАО, либо в казенное предприятие. Далее по ОАО государство будет принимать решение: внести долю акций, находящихся в государственной собственности, в соответствующую вертикально интегрированную структуру (ВИС) или пустить свою долю акций в свободную продажу, тем более, если предприятие не обладает достаточной конкурентоспособностью и ликвидностью активов.

Надо отметить, что принятая Правительством России в 2001 г. Федеральная целевая программа (ФЦП) «Реформирование и развитие оборонно-промышленного комплекса (2002 – 2006 гг.)» прежде всего направлена на построение ВИС и ФПГ, позволяющих сконцентрировать ресурсы на решении определенных задач. Стратегической целью при этом провозглашено «формирование нового облика оборонно-промышленного комплекса». Впрочем, не забыты и основные ориентиры государственной программы вооружения: необходимость поддержания на требуемом уровне мобилизационных мощностей, создание условий для устойчивого развития ОПК, а также разработка и производство конкурентоспособной и высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения. В результате выполнения этой программы, сроки выполнения которой на исходе, полностью завершено построение лишь пяти ВИС (вместо запланированных сорока).

В 2006 г. в рамках реализации вышеупомянутой ФЦП предусмотрено создание семи-восьми крупных ВИС космической отрасли. Объявлено о строительстве в стране единого авиастроительного холдинга. По мнению директора по развитию ОАО «Туполев», «такого в мировом авиастроении еще не было, европейский сверххолдинг “Эрбас” и американский гигант “Боинг” создавались по три десятка лет, у нас же все впихнули в два года» [6]. Поднимается вопрос о создании международных интегрированных структур (например, обсуждается проблема интеграции авиационных комплексов России и Украины).

Практика показывает, что органами государственной власти нередко принимаются скоропалительные и необоснованные решения о создании новых ВИС (холдингов). Однако нормативно-правовая и методическая база, регулирующая вопросы создания и функционирования холдингов, до сих пор не создана; есть лишь некоторые рекомендации, написанные в различных министерствах (ведомствах, агентствах).

Создание ВИС тормозят и другие факторы:

– состояние дел в области государственной регистрации объектов недвижимости и результатов интеллектуальной деятельности предприятий;

– недостаточность финансовых ресурсов для регистрации указанных объектов в установленном законом порядке, для проведения качественного аудита, оценочных процедур (дабы не только узнать реальное финансовое и имущественное состояние предприятия, но и принять соответствующие меры для его улучшения или хотя бы для формирования объективной текущей и прогнозной финансовой информации, чтобы не вводить в заблуждение собственника и партнеров);

– высокая степень износа оборудования;

– низкий уровень менеджмента;

– наличие на балансе предприятий ОПК объектов социально-культурной сферы;

– низкий уровень загрузки производственных мощностей;

– конфликт интересов между будущими материнской и дочерними компаниями, осознание последними масштабности внутренних преобразований, которые приведут к реструктуризации систем управления и бизнес-процессов;

– выявление признаков банкротства, возникших в том числе за счет неоплаченного (или оплаченного не в установленный срок) ГОЗ и просроченной кредиторской задолженности перед бюджетом, внебюджетными государственными фондами, другими кредиторами и т.д.

Реализация ГОЗ регламентируется множеством нормативно-законодательных актов: ГК РФ; БК РФ; федеральными законами «О государственном оборонном заказе» (№ 213-ФЗ от 27.12.95 г., с учетом изменений и дополнений, внесенных в 1997 г.), «О поставках продукции для федеральных государственных нужд» (№ 60-ФЗ от 13.12.94 г. в ред. от 22.08.04 г.), «О техническом регулировании» (№ 184-ФЗ от 27.12.02 г.); Указом Президента РФ «Вопросы Федеральной службы по оборонному заказу» (№ 56с от 21.01.05 г.), в котором определены полномочия названной федеральной службы (Рособоронзаказа) в части осуществления ею контроля (надзора) за размещением и выполнением ГОЗ, деятельностью госзаказчиков и исполнителей ГОЗ, реализацией ценовой политики по ГОЗ, за осуществлением мер по сохранению и развитию стратегических организаций ОПК и т. д.; постановлениями Правительства РФ «О реализации Федерального закона “О поставках продукции для федеральных нужд”» (№ 594 от 26.06.95 г. в ред. от 28.07.05 г.), «О правилах ведения организациями, выполняющими государственный заказ за счет федерального бюджета, раздельного учета результатов финансово-хозяйственной деятельности» (№ 47 от 19.01.98 г. в ред. от 20.02.02 г.), «Об утверждении примерных государственных контрактов на выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по государственному оборонному заказу» (№ 41 от 23.01.04 г. в ред. от 22.08.05 г.).

Не секрет, что указанные нормативные акты не в полной мере увязаны между собой, а главное – не коррелируют с основным законом о ГОЗ, который уже давно требует внесения существенных изменений и дополнений.

Несмотря на улучшение нормативно-законодательного и финансового обеспечения ГОЗ, многие проблемы, связанные с его исполнением, остаются нерешенными. Ценообразование и ценовая политика по ГОЗ – один из самых больных вопросов. «При поставках по госзаказу цена настолько обрезается, что ни о каком обновлении основных фондов, внедрении новых технологий не может быть и речи. Предприятиям под начало исполнения госзаказа приходится брать кредиты в коммерческих банках с процентами, которые потом топят цену изделий», – так отзывается первый заместитель министра промышленности, энергетики и природных ресурсов Ростовской области В. Бартеньев. По его мнению, «необходимо создать механизм гарантий для привлечения кредитов для предприятий ОПК под выполнение госзаказа» [9].

Обобщая факты, изложенные в СМИ, можно сделать вывод, что даже за технику, изготовленную и поставленную в соответствии с исполнением ГОЗ в армию еще в 2003 г., деньги в полном объеме к концу 2004 – началу 2005 гг. не поступили. Стоимость продукции не индексировались. А если и индексировались с использованием дефляторов, установленных по уровню обесценения потребительской корзины (12 %), то эта индексация мало кого удовлетворила. Ведь даже официально согласованное с МЭРТ РФ удорожание военной техники превышает 25 % (например, удорожание ракетной техники за 2003 г. составило 29 %).

Ситуация усугубляется еще и тем, что Минобороны проплачивало ГОЗ не в начале года, как было бы логично, а в середине. Чтобы выполнить оборонный заказ, предприятия ОПК вынуждены брать банковские кредиты, что ведет к дополнительным расходам (при зафиксированной в госконтракте цене). Возникает много вопросов и по системе принятия решений, в которой «куется» проект ГОЗ. Одно отрадно, что наконец-то Минобороны РФ переходит на реализацию схемы единого заказчика ГОЗ (ранее 52 подразделения имели право осуществлять закупки). Радует оборонщиков и тот факт, что в 2006 г. ГОЗ увеличится как минимум на 15 – 20 % и составит более 230 млрд руб. (на 54 млрд руб. больше суммы ГОЗ на 2005 г.). Деньги, в основном, будут направлены на закупку новой боевой техники.

Для справки (данные Минобороны РФ): Россия занимает 8-е место в мире по военным расходам, в 2004 г. на оружие РФ потратила 19 млрд дол. В 2005 г. из федерального бюджета на военные нужды было выделено 573 млрд руб., что на 70 млрд руб. больше, чем в 2004 г. Расходы на национальную оборону в 2006 г. запланированы в размере 668 млрд руб., что на 184 млрд руб. больше, чем в 2005 г. ГОЗ в 2005 г. составит 187 млрд руб. (для сравнения: в 2004 г. – 148, в 2003 г. – 113, 2002 г. – 80 млрд руб.). Мировой лидер рейтинга по ГОЗ – США, в 2004 г. они потратили на вооружение 455 млрд дол. Второе место у Великобритании (47 млрд дол.). В списке стран, существенно увеличивших свои военные затраты, фигурируют Франция, Германия, Китай, Япония и Индия.

Увеличение объема ГОЗ и изменение ценовой политики в сфере оборонзаказа, несомненно, улучшит состояние многих предприятий ОПК, но далеко не всех. Хотим мы того или нет, ОПК придется избавляться от части предприятий с тем, чтобы обеспечить максимально возможную загрузку оставшихся. Какие-то предприятия будут перепрофилированы и/или «отпущены в свободное плавание». Наиболее сильные предприятия ОПК, имеющие научно-производственный потенциал и выпускающие конкурентоспособную военную продукцию, будут функционировать в рамках ВИС (холдингов). И это неотвратимо.

Многие оборонщики склоняются к мысли, что формирование ВИС (холдингов) – самоцель, что создаются они по указанию сверху, а не по конечному продукту, как следовало бы. И поступают по принципу: не будешь строить свою корпорацию (ВИС) – станешь в лучшем случае материалом для строительства чужой (по аналогии со знаменитой фразой Наполеона: «Не хочешь кормить свою армию – будешь кормить чужую»).

Действительно, предприятий ОПК в России сегодня слишком много и при создании интегрированных структур одни предприятия будут стремиться перехватить у других «кусок пирога» – гособоронзаказа. Получается, что интеграция – это борьба за рынок. Победителями могут стать те, кто еще «на плаву», а не в предбанкротном состоянии. К сожалению, последних – большинство.

Кризис в военной отрасли трудно отрицать: несмотря на увеличение финансирования ГОЗ за последние годы объемы производства военной техники и вооружений сократились в пять раз. Финансирование отрасли сегодня составляет всего 15 %, а износ оборудования перевалил за 70 %.

Приказом Минэкономразвития РФ от 25.01.05 г. предприятиям ОПК предписано за полгода погасить все долги в федеральный бюджет и государственные внебюджетные фонды. Это вызвало возмущение работников предприятий ОПК. Ведь основная причина долгов предприятий ОПК – несвоевременные выплаты за ГОЗ со стороны Минобороны. Ассоциация профсоюзов ОПК приняла решение о проведении всероссийской акции протеста.

Оборонщики требуют списать образовавшиеся в прежние годы долги предприятий ОПК в федеральный бюджет и внебюджетные фонды, не допускать задержки с оплатой ГОЗ, вовремя авансировать работы по выполнению оборонзаказа и освободить стратегические предприятия ОПК от уплаты земельного налога. Они требуют также оптимизировать мобилизационные мощности оборонных предприятий, обеспечить финансирование этих мощностей и ускорить разработку нормативных актов по совершенствованию законодательства в сфере банкротства стратегических предприятий [10].

Сибирские города начали митинговать одними из первых, потому что доля оборонной промышленности в них достаточно велика. Если в целом по стране 15 лет назад доля оборонной промышленности составляла около 10 % ВВП, то в Сибири она доходила до 40 %, а в Новосибирске – до двух третей. Сегодня в Новосибирской области более 30 предприятий ОПК.

По данным департамента развития промышленности и предпринимательства Новосибирской области, большинство оборонных предприятий находится на грани банкротства. В список предприятий, которые государство готово «банкротить» и в будущем акционировать, вошли восемь новосибирских заводов (Приборостроительный им. В.И. Ленина, «Экран», Завод полупроводниковых приборов и др.). По ним ФНС примет решение 17 ноября.

Тяжелая ситуация в оборонке складывается и в столичных городах. Например, по данным прокуратуры Санкт-Петербурга, в результате проверки городских оборонных предприятий выявлено, что 8 из них сегодня находятся в различных процедурах банкротства, а за 2003 г. прокуратура установила 13 случаев преднамеренного банкротства, возбудила 9 уголовных дел.

Не лучше положение дел и в Москве. По словам заместителя начальника Главного следственного управления при ГУВД столицы А. Степанцева, около половины всех банкротств оборонных предприятий проводится в корыстных целях и имеет незаконный характер. Не секрет, что это связано «с новым витком передела собственности в стране». Причем, лакомые куски ОПК идут с молотка в первую очередь. Спасти такие предприятия ОПК не в силах и военное ведомство [7].

В Омске завершается процедура банкротства завода «Омсктрансмаш» – в прошлом одного из двух заводов-гигантов по производству танков. Эта ситуация сложилась после того, как Минобороны РФ решило размещать ГОЗ для российской армии на Уралвагонзаводе в Нижнем Тагиле. Омский завод, относящийся к стратегическим предприятиям, оказался в глубоком кризисе. Ему (при хорошем и продуманном сценарии) тоже придется в дальнейшем (но уже в другом статусе) присоединяться к ВИС, тем более что есть и позитивная практика формирования и функционирования ВИС в ОПК.

Например, при создании ВИС ОАО «Корпорация “Тактическое ракетное вооружение”» в результате управленческих решений, принятых на основе информации, полученной при комплексном обследования предприятий, запланированных к вхождению в указанную ВИС, удалось предотвратить банкротство и обеспечить стабильную работу одного из ключевых предприятий.

Создание ВИС в ОПК – не самоцель, это вынужденная необходимая мера, предпринимаемая государством для повышения конкурентоспособности продукции, финансовой устойчивости и инвестиционной привлекательности предприятий (корпораций) ОПК. Критерий эффективности интеграции – конечный результат. Позитивные результаты сегодня получены и в «оборонке», и в гражданском секторе.

Например, в гражданском секторе за 1995 – 2004 гг. около 300 предприятий удвоили объемы продаж продукции, а некоторые утроили (например, ОАО «КамАЗ») или достигли еще более высоких темпов роста (ОАО «Салаватстекло» за два года увеличило продажи вчетверо). Это последнее предприятие прошло путь от предбанкротного (его не «банкротили», так как оно является градообразующим) до платежеспособного (безубыточного) состояния. Предприятие провело техническое перевооружение (конечно, не обошлось без инвесторов), значительно вырос профессиональный уровень персонала, повысилось качество менеджмента. Сегодня больше половины его продукции идет на экспорт [4]. Это хороший ориентир для предприятий ОПК.

Не секрет, что у большинства «оборонщиков» до сих пор отношение к ВИС (холдингам) настороженное. Позиция их проста: корпорирование – инструмент эффективный, но обоюдоострой и рискованный. Чтобы минимизировать риски и создать условия для поддержки конкурентоспособных предприятий (ВИС) ОПК, государство должно четко сформулировать «правила игры»: разработать и утвердить промышленную политику, которая бы предполагала поддержку высокотехнологичного сектора экономики, применение льгот и преференций для инновационно активных предприятий. Иначе ОПК может превратиться в «добывающую отрасль», когда из нее выкачиваются и продаются (в пользу физических лиц или нерезидентов – юридических лиц) идеи, так и не воплощенные в конечный продукт – продукцию оборонного или даже гражданского назначения.

Среди представителей органов государственной власти нет единодушия относительно путей выхода предприятий ОПК из кризиса. Например, В. Илюхин – член Комитета Госдумы по безопасности и лидер Движения в поддержку армии и оборонной промышленности давно ставит вопрос о списании задолженности предприятий, в прошлом реализующих ГОЗ при недостаточном и несвоевременном финансировании. По его мнению, высказанному Информационно-аналитическому агентству «МиК», если эту задолженность не списать сегодня или как-то иначе не решить эту проблему (а он предлагал, как ее надо решать: при получении предприятием прибыли направлять ее на развитие производства, и насколько предприятие использует прибыль на развитие производства, настолько с него и списывать долги), то ситуацию в ОПК улучшить не удастся.

Не поддерживает политику руководства Минэкономразвития РФ по приватизации и акционированию предприятий ОПК председатель Экспертного совета ОПК Ю. Савельев. У него тоже есть свои предложения по реформированию.

Председатель Федерального собрания Совета Федерации С. Миронов, выступая 17 февраля 2005 г. в Челябинске на выездном заседании Комитета СФ по обороне и безопасности, подчеркнул, что совершенствование законодательного и нормативно-правового обеспечения процесса реформирования ОПК относится к числу важнейших задач, что имеющихся законодательных актов недостаточно для проведения эффективной политики государства по развитию «оборонки».

Под председательством С. Миронова 19 сентября 2005 г. прошло заседание Экспертного совета по проблемам законодательного регулирования вопросов управления государственной собственностью в ОПК. С докладом на заседании выступил руководитель Федерального агентства по промышленности Минпромэнерго России Б. Алешин. В прениях приняли участие руководители федеральных ведомств, государственных унитарных предприятий и научно-производственных организаций.

На заседании, в частности, отмечалось, что функции управления государственным имуществом ОПК должны стать одним из инструментов целенаправленного структурного реформирования оборонно-промышленного комплекса и проведения государственной оборонно-промышленной политики [11], в рамках которой будут продолжены процедуры реструктуризации ОПК.

В 2006 г. будет активизирован процесс приватизации ФГУП (в том числе для реализации все той же ФЦП). Председатель Правительства РФ М. Фрадков уже подписал распоряжение № 1306-р об утверждении Прогнозного плана (программы) приватизации федерального имущества на 2006 г. и Основных направлений приватизации федерального имущества на 2006 – 2008 гг. Правительство поручило Минэкономразвития РФ обеспечить в установленном порядке реализацию Прогнозного плана. Исходя из прогноза социально-экономического развития РФ на среднесрочную перспективу и оценки стоимости предлагаемых к приватизации объектов, в 2006 г. ожидается поступление в федеральный бюджет доходов от приватизации федерального имущества в размере не менее 31 млрд руб.

Приведем для справки данные о состоянии государственного сектора экономики, большая часть субъектов которого будет приватизирована: РФ на 1 июня 2005 г. является собственником имущества 8293 ФГУП и акционером 3783 акционерных обществ (АО). Согласно Прогнозному плану (программе) приватизации, в 2006 г. будут предложены к приватизации пакеты акций АО, размер которых не превышает 50 % уставного капитала, за исключением пакетов акций АО, включенных в Перечень стратегических или участвующих в формировании ВИС предприятий. В Программу приватизации включены пакеты акций 39 ОАО ОПК [6], некоторые из которых находятся в предбанкротном состоянии.

Руководители оборонных предприятий не раз инициировали специальный закон (или нормативный акт), определяющий особенности реализации процедур банкротства предприятий ОПК. Оборонщики и сегодня предлагают вернуться к вопросу о внесении в законодательство о банкротстве изменений и дополнений, учитывающих особенности функционирования предприятий ОПК (оговорки о стратегических предприятиях явно недостаточно). Неоспорим тот факт, что ухудшение их финансового и имущественного состояния связано, в первую очередь, с долгами и/или несвоевременной, неполной оплатой по ГОЗ и затратами на содержание мобилизационных мощностей. Видимо, к мнению руководителей оборонных предприятий надо прислушаться. Все-таки речь идет об обороноспособности и национальной безопасности страны.

Но, к сожалению, вопросам банкротства предприятий ОПК по-прежнему уделяется недостаточно внимания. Публичные мероприятия с участием органов государственной власти, ВАС, МНС (сегодня ФНС) РФ, саморегулируемых организаций арбитражных управляющих (СРОАУ) проходят очень редко. Можно вспомнить, правда, заседание ТПП, в котором принимали участие председатель ВАС В. Яковлев, заместитель главы Администрации Президента РФ В. Иванов (вел заседание Е. Примаков).
Хотелось бы отметить некоторые тезисы из доклада Иванова: «Если темпы банкротства предприятий ОПК сохранятся и дальше, то через несколько лет наши Вооруженные Силы останутся без оружия… Судейское сообщество оказалось нравственно и психологически не готово к добросовестному и честному исполнению своих обязанностей… В результате перераспределения собственности с использованием процедуры банкротства многие отрасли в стране прекратили свое существование. Так, в середине 90-х гг. на Дальнем Востоке морские суда продавались по 10 долларов. Все эти процессы проходили через суд, и суд становился орудием в руках недобросовестных лиц».

Несмотря на то, что Федеральный закон от 26.10.02 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту – Закон) явился уже третьим законом о банкротстве за 13 лет с того момента, когда институт банкротства появился в российском правовом пространстве, проблемы наличия в антикризисном законодательстве «белых пятен» и «черных дыр» остаются, и их придется решать, в том числе для того, чтобы оставить «в живых» те предприятия ОПК, которые еще пока имеют соответствующий потенциал для производства востребованной на рынке продукции.

Закон привнес множество нововведений, в том числе в целях совершенствования процедур банкротства. Рассмотрим, как эти нововведения повлияли на повышение (или понижение) качества арбитражного управления.
В Законе исправлен один из существенных недостатков старых редакций законов (1992 и 1998 гг.): теперь дело о банкротстве возбуждается лишь при установлении арбитражным судом (АС) обоснованности требований кредиторов; для участия кредитора в процедуре банкротства и включения его требования в реестр требований кредиторов (РТК) необходимо, чтобы был вынесен судебный акт, подтверждающий обоснованность требований кредиторов и обязывающий арбитражного управляющего включить требования в РТК.

Процедура наблюдения теперь вводится не сразу после принятия заявления (как это было установлено в ст. 56 «старого» закона), а по результатам рассмотрения АС обоснованности требований заявителя (ст. 62 Закона) или сразу по заявлению самого должника. Законом установлено, что требования кредитора заносятся временным управляющим в РТК лишь после принятия судебного акта. При этом Закон определил сроки для обращения с такими требованиями. Если кредитор обратился в суд для установления своего требования в течение 30 дней с даты публикации информации о введении в отношении должника процедуры наблюдения, то он уже не может быть внесен в РТК на стадии наблюдения и фактически лишается права участвовать в первом собрании кредиторов, то есть в принятии решений о выборе следующей процедуры банкротства, о СРОАУ, из числа членов которой буден назначаться арбитражный управляющий.

Как и ранее, с момента введения наблюдения органы управления должника (руководитель) не отстраняются от руководства, однако Закон предусмотрел (ст. 69) возможность замены руководителя должника АС по ходатайству временного управляющего на иное лицо; кроме того, также по заявлению временного управляющего АС вправе вынести решение в отношении руководителя о запрете совершать какие-либо сделки или действия либо совершать их только с согласия управляющего.

Для совершенствования законодательства в области банкротства еще многое предстоит сделать. Решение этой сложнейшей задачи зависит не только от качества работы законодательных и исполнительных органов, но и от инициатив СРОАУ, на которые органы власти возлагают большие надежды. Уже не секрет, что в результате административной реформы у Правительства РФ останется не более 10 – 15 % от нынешнего объема регулирующих, надзорных, контрольных и прочих властных функций [3], остальное будет передано различным СРО, в том числе СРОАУ. Сегодня СРО озабочены не только повышением качества арбитражного управления, осуществляемого в силу Закона арбитражными управляющими (по сути, главными лицами в процедуре защиты прав должника, его кредиторов и в целом общества), но и совершенствованием действующего законодательства.

По мнению Президента Российского союза СРОАУ В. Голубева, в законе нужно прописать правовой статус компенсационного фонда СРО, исключить необходимость арбитражным управляющим страховать свою деятельность при работе с отсутствующими должниками, уточнить вопрос участия СРОАУ в арбитражном процессе, четко прописать процедуры замены арбитражных управляющих, наконец, принять федеральный закон о саморегулируемых организациях [3].

В. Худяков, председатель судебного состава по несостоятельности (банкротству) Арбитражного суда Новосибирской области, имеющий большой практический опыт в области арбитражного производства, высказался о действующем Законе в том смысле, что его вряд ли можно назвать совершенным. В. Худяков отмечает, что несмотря на многие положительные нововведения он противоречит ряду действующих федеральных законов и требует существенной доработки [12].

В первую очередь это касается ст. 9 Закона, которая говорит об обязанности руководителя должника при определенных условиях самостоятельно инициировать введение процедуры банкротства на предприятии. В случае невыполнения данного требования п. 2 ст. 10 Закона предусмотрена субсидиарная ответственность. В. Худяков считает, что отсутствие реальной ответственности руководителя должника за невыполнение обязанности, предусмотренной ст. 9 Закона, порождает в итоге невозможность удовлетворения требований кредиторов, сохранения бизнеса и рабочих мест. Поэтому законодатель должен установить за это нарушение более реальную ответственность.

Как полагает В. Худяков, ст. 18, посвященную избранию комитета кредиторов на период проведения наблюдения, вообще необходимо убрать, потому что никакого комитета кредиторов не может быть в процедуре наблюдения.

Кроме того, у В. Худякова есть предложения по статусу арбитражного управляющего (ст. 20 Закона). Например, на его взгляд, арбитражный управляющий не должен быть индивидуальным частным предпринимателем, поскольку основа деятельности индивидуального предпринимателя – извлечение прибыли. Кроме того, арбитражный управляющий не должен обязательно являться членом саморегулируемой организации, поскольку в этом случае он полностью теряет свою независимость при осуществлении процедур банкротства, а обязательность членства в СРО превращается в непременное условие допуска к профессиональной деятельности арбитражного управляющего. Необходимо вернуть собранию кредиторов право предлагать суду для утверждения на соответствующую процедуру банкротства конкретного арбитражного управляющего. Конкурсные кредиторы должны иметь возможность выбирать кандидатуру арбитражного управляющего как из членов СРО, так и из списка независимых арбитражных управляющих, как это было по закону 1998 г. Если вы любите азиатский инцест, с упоением дрочите на японское инцест порно перед компоом, то к вашим услугам представляем китайский инцест . Здесь вы найдете сочный и высококачественный японский инцест, а также китайский инцест в абсолютно неограниченных количествах.

В. Худяков выражает солидарность с мнением заместителя председателя Высшего Арбитражного суда РФ профессора В. Витрянского о том, что третий по счету закон о несостоятельности – «абсолютный мировой рекорд “скорострельности” в этой весьма сложной сфере правового регулирования, не терпящей суеты и непродуманных решений».

По мнению Л. Пепеляевой – члена Комитета по собственности Госдумы, несмотря на позитивные новведения (расширение круга лиц, которые могут быть признаны несостоятельными; увеличение размера денежных требований к должнику, который дает право на обращение в АС с заявлением о признании должника банкротом (хотя данное положение вызывает споры); изменение «точки отсчета», с которой возникает право на обращение в АС, а также сокращение количества лиц (субъектов), имеющих право на обращение в АС с указанным заявлением; изменение порядка ведения РТК, в частности, предоставление права ведения реестра профессиональному участнику рынка ценных бумаг (реестродержателю); ужесточение профессиональных требований к арбитражным управляющим; введение института СРО (хотя практика их деятельности вызывает много споров); изменение порядка судебного разбирательства и т.д.), некоторые положения Закона оказались недостаточно четко проработанными, что приводит к различным затруднительным ситуациям в процессе применения положений Закона и осложняет работу арбитражного управляющего [5].

Арбитражный управляющий– это, по сути, тот же директор, только со статусом «халифа на час». За этот условный «час» (процедура арбитражного управления вводится обычно на срок не более двух лет) проводятся реформирование, реструктуризация активов и обязательств, аппарата управления и реорганизация предприятия и производства, реализуются различные мероприятия по улучшению качества выпускаемой продукции и т.д. Главная задача арбитражного управляющего, особенно если он исполняет свои обязанности на предприятии ОПК, – не продать имущество и рассчитаться с долгами, а реанимировать предприятие: арбитражный управляющий должен быть хирургом, а не патологоанатомом [8]. Кроме того, если управляющий не знает особенностей производства данного оборонного предприятия, прогнозировать восстановление его платежеспособности практически невозможно.

Правительство России утвердило требования к кандидатуре арбитражного управляющего в деле о банкротстве стратегического предприятия или организации. (Постановление от 19.09.03 г. № 586).

Как следует из Постановления, которое подписал премьер-министр РФ М. Касьянов, от арбитражного управляющего стратегически важных предприятий теперь будут требовать наличие определенного стажа работы в организациях ОПК либо на других стратегических предприятиях.

Правительство определило этот срок не менее чем в пять лет, из них не менее одного года стажа руководящей работы, а также участие в качестве арбитражного управляющего не менее чем в двух делах о банкротстве. Правда, в этом пункте Правительство сделало исключение в виде дел о банкротстве отсутствующего должника, при условии, что в течение последних трех лет кандидат не отстранялся от осуществления обязанностей арбитражного управляющего в связи с неисполнением возложенных на него обязанностей.

Кроме того, чтобы стать антикризисным менеджером стратегического предприятия, необходимо иметь высшее юридическое или экономическое образование или высшее образование по специальности предприятия-банкрота.

Однако в Постановлении оговорено, что при банкротстве отдельных стратегических предприятий и организаций Правительство может устанавливать дополнительные требования к кандидатуре арбитражного управляющего.

«Такие критерии, особенно для стратегических предприятий, безусловно, важны. Однако необходимо, чтобы помимо этого Правительство еще разработало критерии для антикризисного управления такими предприятиями. Чтобы руководитель “здорового” предприятия ОПК имел все необходимые навыки и опыт для управления ими» [14].

В целях совершенствования антикризисного управления и предупреждения банкротства каждому среднему и крупному предприятию (тем более, если это предприятие относится к ОПК) надо иметь в своем штате специалистов по антикризисному управлению с богатым опытом в области арбитражного управления (они могут быть объединены в службу антикризисного управления, которая могла бы быть неотъемлемой частью департамента (отдела) стратегического развития).

Особенно это касается стратегических предприятий (СПр), по отношению к которым уже принято множество нормативных актов. Есть соответствующий раздел и в законе о банкротстве. Однако законодатель при разработке положений данного раздела (§ 5 Закона № 127-ФЗ) «поспешил» и не создал такого нормативно-законодательного обеспечения, которое бы действительно поставило барьер фиктивному и преднамеренному банкротству СПр и сделало возможным эффективно применять на практике меры по предупреждению банкротства (ст. 191 Закона) и проводить процедуры финансового оздоровления (ст. 194 Закона № 127-ФЗ).

Приведем некоторые примеры применения положений указанного раздела и производства дел о банкротстве СПр в АС.

В 2003 г. (после введения в действие Закона № 127-ФЗ) в Московский АС поступило 91 заявление о признании банкротом СПр. Из них прекращено производство по 13 делам. Однако в отношении шести из них заявления о банкротстве были поданы вторично. Более чем по 10 СПр была начата процедура банкротства в 2004 г. [15].

То есть банкротство СПр, обеспечивающих национальную безопасность страны, идет полным ходом, и даже юристы-практики считают, что закон о банкротстве не исключает возможности захвата предприятий ОПК, передела собственности в сфере оборонной промышленности, перераспределения ГОЗ, что в конечном итоге затрагивает национальные интересы и ослабляет обороноспособность страны.

В соответствии с действующим законодательством о банкротстве, любой заявитель может обратиться в АС с иском о банкротстве СПр, если его долг превышает 500 тыс. руб. и не погашен в течении полугода. По мнению представителя Правительства РФ в судебных органах адвоката М. Барщевского, «эта сумма слишком мала. Получается, что любые предприятия можно обанкротить из-за долга, равного стоимости автомобиля Ford Focus» [16].

Действительно, так и получается. Судебным приставам дается всего месяц для изыскания средств на погашение этого долга. На тридцать первый день заявитель может начинать судебный процесс по признанию СПр банкротом, не дожидаясь реальных исполнительных действий по погашению задолженности. А если СПр исполняет ГОЗ для обеспечения обороноспособности страны и средства из федерального бюджета (от государства) своевременно не поступили? Будет ли государство в этом случае принимать срочные и действенные меры по защите предприятия от приставов, от кредиторов?

Можно сформулировать множество проблемных вопросов по банкротству СПр, на которые нет ответа ни в Законе № 127-ФЗ, ни в других нормативных актах. Кроме того, отдельные положения Закона не только не защищают СПр, но и способствуют ускорению процесса банкротства. Например, до введения процедуры наблюдения на СПр не исключается возможность подачи заявлений других кредиторов. (Этот вопрос надо решать путем внесения поправок в Закон.)

На данном этапе практически всегда есть реальная возможность для восстановления платежеспособности СПр (должника), но действующий Закон о банкротстве не ограничивает число заявлений кредиторов и этим создает условия для роста задолженности СПр до таких размеров, что погасить ее уже не удастся.

По мнению ряда юристов, в Закон необходимо внести положение о том, что дело о банкротстве СПр возбуждается только после получения акта от судебных приставов о невозможности списания долга с предприятия.

Интересным представляется интервью О. Свириденко, заместителя председателя АС г. Москвы, агентству «Интерфакс – АФИ». Анализируя положение Закона и практику судопроизводства по банкротству, он высказал ряд некоторых утверждений и рекомендаций.

1. Нынешнее законодательство лишает АС возможности в должной мере осуществлять действия, направленные на восстановление платежеспособности СПр.
2. Во время действия старого закона о банкротстве все боялись жесткого контроля АС, но теперь весь контроль перешел к СРОАУ, которые фактически оказались никому не подотчетными. Арбитражные управляющие полностью независимы (прежде всего финансово) от СРО. Вместе с тем принцип независимости арбитражного управляющего представляется одним из важнейших. Порядок назначения управляющего крайне несовершенен. Должник и кредиторы вправе отклонить по одной из трех предложенных СРО кандидатур, а АС обязан утвердить оставшегося кандидата. При этом нет гарантии, что это будет кандидат, имеющий более высокую квалификацию.
3. В сегодняшней ситуации суды практически не могут помешать преднамеренным банкротствам СПр. Даже имея заключение экспертизы, которая выявляет преднамеренное банкротство, суд не может ничего сделать в силу того, что в Законе отсутствуют материально-правовые и процессуальные последствия для оценки столь важного доказательства. Заключение о преднамеренном банкротстве может пригодиться только с точки зрения уголовно-правовых последствий. Между тем, заказные банкротства продолжаются, и судебная практика это подтверждает. Просто схемы фиктивных банкротств стали более изощренными.
4. Судебная практика показывает, что процедура финансового оздоровления должника (ст. 194 Закона) не применяется в том виде, как это законодательно установлено. Отсутствуют сами механизмы оздоровления, не существует резервного фонда, способного ликвидировать или, по крайней мере, рестуктурировать долг предприятия. Государство не владеет такой возможностью, а, следовательно, не в состоянии контролировать процесс банкротства и управлять им. Кроме того, в соответствии с Законом, АС вправе принять решение о введении финансового оздоровления СПр, что осуществимо в случае представления ходатайства учредителей должника, собственника имущества должника, уполномоченного государственного органа исполнительной власти, а также третьего лица. На практике выдержать эти условия не представляется возможным в связи с отсутствием реальным механизмов. В ходе финансового оздоровления органы управления должника осуществляют свои полномочия с ограничениями, установленными Законом о банкротстве, но могут быть и совсем отстранены от управления. Трудно представить, какие действия по управлению и распоряжению имуществом СПр (должника) могут предпринять третьи лица в ходе процедуры финансового оздоровления и что станет в итоге с предприятием [15].

И судьи, и представители органов государственной власти, и оборонщики признают (а последние – требуют) внесения существенных поправок в Закон о банкротстве и во множество нормативных актов, касающихся ГОЗ, военно-технического сотрудничества, управления СПр (как субъектом государственного сектора экономики) и восстановления его платежеспособности.

Продолжаются дискуссии между министрами (а пора бы уже принимать решения). Глава МЭРТ РФ Г. Греф ставит вопрос о сокращении списка СПр и не инициирует изменять закон о банкротстве. Глава Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору А. Малышев озабочен тем, что в распоряжении СПр-банкрота могут быть радиоактивные материалы, обеспечение безопасности которых требует финансирования. Следовательно, при банкротстве предприятий нужно выделять специальные средства на утилизацию опасных материалов, а этого не делается. Министр промышленности и энергетики В. Христенко, несмотря на оппозицию Г. Грефа, настаивает на повторном рассмотрении механизма банкротства СПр [16]. Минфин РФ поддерживает предложения В. Христенко.

19 сентября на Коллегии было решено обратится в Правительство РФ с предложением о создании межведомственной комиссии по выработке комплекса мер, направленных на восстановление платежеспособности СПр, входящих в структуру ГОЗ; поручить ФНС России представить в МРЭТ РФ, курирующее ФНС России в части вопросов банкротства и финансового оздоровления организаций, предложения по внесению изменений в нормативные и правовые акты, регламентирующие порядок деятельности уполномоченного органа, направленные на пресечение попыток ущемления интересов РФ со стороны участников дел о банкротстве. То есть, «процесс пошел».

В заключение хочется еще раз подчеркнуть, что антикризисное управление и проведение процедур банкротства на стратегических (оборонных) предприятиях – дело крайне сложное, связанное с решением и урегулированием целого комплекса проблем, накопившихся за долгие годы. Но время принятия решений пришло. Чтобы добиться положительных результатов в сфере антикризисного управления предприятий ОПК, необходима консолидация усилий государственной власти, СРОАУ, оборонщиков и других заинтересованных лиц.

Примечания

1. Оборонный щит державы выставлен на торги // Москва: Парламентская газета. 2005. 5 авг.
2. Помощь оборонному промышленному комплексу. [Электронный ресурс].
3. Голубев В.В. Российский союз СРО арбитражных управляющих. Второй уровень института саморегулирования // Люди дела. 2004. № 52. Июль. [].
4. Создание холдингов в ОПК превращается в борьбу предприятий и амбиций. [Электронный ресурс].
5. Пепеляева Л. Законопроекты о внесении изменений и дополнений в федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» // Люди дела. 2004. № 51. Июнь. [].
6. Подписан план приватизации федерального имущества на 2006 – 2008 годы. [Электронный ресурс].
7. Шпионам грозит безработица // Родная газета. [Электронный ресурс].
8. Кугушев. В.Н. Арбитражный управляющий должен быть хирургом, а не патологоанатомом // Люди дела. 2004. № 48. Март. [].
9. Экспортный потенциал предприятий ОПК ЮФО. [].
10. Свердловские оборонщики присоединятся завтра к Всероссийской акции протеста. [].
11. Экспертный совет по проблемам законодательного обеспечения оборонно-промышленного комплекса. [].
12. Худяков В.Я. Абсолютный мировой рекорд по «скорострельности» применения закона в сфере правового регулирования // Люди дела. 2004. Июнь. № 51. [].
13. Худяков В.Я. Новый закон о банкротстве: шаг вперед или два назад? // Люди дела. 2004. № 46/47. Январь/февраль. [].
14. «Стратегических» управляющих протестируют. [].
15. Банкротство стратегических предприятий, и, прежде всего ВПК, допускать нельзя (интервью агентства «Интерфакс АФИ» с О. Свириденко, заместителем Председателя Арбитражного суда г. Москва). [].
16. Стратегическое банкротство. [].